В доме Орихиме было так тихо. Лишь звуки завывающего ветра были слышны в этой маленькой квартирке, где жил один единственный человечек. Это рыжие создание было на столько безобидным, что лишь посмотрев на неё сможешь увидеть доброту в этих больших и наивных глазах. Химе всегда будет маленькой, наивной девочкой, которая поможет каждому, кто нуждается в помощи. Такова её природа и с этим уже ничего не поделаешь. Её не изменить. Да и будет в этом толк? Только представьте это рыжеволосое создание не таким добрым и ласковым существом. Кем она тогда будет? Стервой, которая будет на всех смотреть с высока? Нет, это не про Химе-тян. Она не такая. И никогда такой не будет.
Вдруг смертная начала носиться по дому, да даже не носиться, а просто ходить из комнаты в комнату. Она выглядела такой уставшей, как будто проработала ведь день на фабрике по производству молока, и теперь даже не в состоянии, что-либо сделать. Маи смотрела на всё это и ей становилась как дурно из-за происходящего. Она считала, что она лишняя и лучше бы ей сейчас уйти отсюда и оставить Иноуэ одну, но разве она могла её бросить, здесь и сейчас, когда ей так плохо и это можно было просто сказать по её внешнему виду. Она была угнетённой и от неё просто не веяло тем позитивом, которым она так часто одаривала людей. Что же с ней произошло? Она погасла, как последняя звезда перед восходом солнца. Что же с тобой случилось Химе-тян...?
Нависшую тишину развевал шум кипящего чайника, который свистел на весь дом. Солнышко снова куда-то ушло, наверно снять этот душераздирающий свист чайника с плиты и заварить девушкам по чашке чая. В чём в общем-то Итидзё была права. Не прошло и минуты, как смертная оказалась в комнате, уже с подносом в руках и поставила его на столик в гостиной комнате. Маи не открывала свой взгляд на рыжеволосой, ей хотелось понять, что с ней случилось. Из так называемого транса её вывел голос рыжей. Бог Смерти взяла одну конфету и, раскрыв её, полакомилась ею. Но она ни на секунду не переставала слушать Орихиме. Она улыбнулась. Но только не каждый сможет понять, что это фальшь. Смертная только хотела показать, что с ней всё в порядке, и чтобы Итидзё не беспокоилась.
- Орихиме, не надо натягивать эту улыбку. Тебе и так тяжело, не пытайся обмануть человека, который прекрасно видит твоё состояние. - девушка сделала глоток чая, после чего съела ещё одну конфетку. - Иноуэ, ты стала частью Общества Душ. Не говори глупостей. Ты, Куросаки, Исида, Садо, вы всегда помогали Обществу Душ. Серетей всегда нуждался в вас, ты думаешь, что теперь всё по другому? Нет, ничего не изменилось. - она сделала ещё глоток чая и услышав стук в дверь, взглянула на неё. Она улыбнулась, а потом поднявшись с дивана, поплелась открыть дверь, дабы не напрягать Химе-тян. Повернув дверную ручку вниз, Маи открыла дверь, впуская дом рыжего.
- Привет Куросаки, а мы только что о тебе вспомнили. Проходи! - Бог Смерти жестом показала рыжему, чтобы он заходил. Всё равно Химе-тян будет не против.

Я пришел, но нету тебя
Ты близко и так далеко
Прости меня, наверное, я виноват…

Ичиго стоял у закрытой двери и размышлял над тем, куда же ему податься. Домой идти не хотелось, там сейчас отец разбирается и, наверное, будет опять капать ему на нервы, а кроме дома идти-то и некуда.
-Сначала зайду к Иное, а потом придется отправляться, куда глаза глядят.
Тут его окликнул голос, повернув голову, Ичиго увидел старого приятеля отца.
– Ты что тут стоишь с такой задумчивой физиономией? Людей распугаешь. Ой! Уже распугал, видно вон тебя даже и не пускают, – вместо приветствия выпалил старый друг отца на одном дыхании и засмеялся.
- Я и забыл, что он живет рядом. Неужели углядел меня в окно?
– Сижу я на кухне, смотрю себе вечерние новости и вдруг вижу, что ты стоишь тут с таким видом, будто у тебя зуб болит, – объяснил он. – Ты чего такой мутный? Обидел кто?
Задав вопрос, он вытащил сигарету и закурил.
Курил он исключительно хорошие сигареты и одевался, несмотря на профессию художника, довольно богато. Пиджаки исключительно фирменные, ботинки только из натуральной кожи и прочее. Сейчас он был одет в новенький, с иголочки, белый костюм в полосочку и чем-то неуловимо напоминал аристократа.
– Ага. Вроде этот дом Иное Орихиме, значит на свиданку пришел, – со смешком сказал он. Куросаки вопросительно поднял бровь.
-Да нет, мне нужно поговорить.
-Да ладно, поговорить. Ну не буду вам мешать.
Помахав рукой, странный парень ушел куда-то вдаль.
Подождав ещё несколько минут Ичиго постучал в дверь и наконец ему её отворила приятная, но незнакомая Ичиго девушка.
- Привет Куросаки, а мы только что о тебе вспомнили. Проходи!
-Привет, а Иное дома?
Не прошло и секунды, как радостная Орихиме выбежала навстречу Ичиго и начала быстро снимать куртку и шарф парня. Наконец дойдя до комнаты Ичиго сел  за стол и начал оглядывать комнату.
Луна просунуло серебряные щупальца сквозь щели в окнах, прошило комнату косыми, пульсирующими от кружащихся пылинок  полосами  серебряного света,  залило  ясным пламенем пол и покрывающие  его  небольшой ковер,  ослепительным  блеском отразилось на пряжке подруги Иное.  Ичиго  вздохнул.  Он не понимал, что же случилось с жизнерадостной Химе. Для него она всегда оставалась другом, тем за кого он мог отдать свою жизнь, но сейчас что-то изменилось
Прекрасное многообещающее полнолуние не оправдало возлагавшихся  на  него надежд. Наступившая ночь была серой и безвкусной. Влажный туман приглушал цвета осенней  листвы зарытой под снегом,  отливающихся тысячами оттенков охры, пурпура  и  белого блаженства.  Во  влажном  воздухе  стоял аромат зимы и снега.
Ичиго не нравились её поглядывания и многозначительные  улыбки  и  уж тем более веселый тон вопросов  и  ответов.  Поэтому  он  пошел  по самому простому пути - молчал, или говорил кратко, не провоцировал. Если, конечно, удавалось. Правда,  удавалось  не  всегда.  Особенно  когда  он пытался заговорить об её состоянии, голос его преступно срывался.
-Она сильно изменилась, я не пойму что же случилось с Иное. Сейчас я вижу лишь маску, накинутую поверх печали.
Посмотрев на Иное, Ичиго задумался…
Прошло немало времени. Он много думал. Думал обо всем: начиная от школьных годов и заканчивая сегодняшним днем. Обдумывал все свои ошибки, все победы и поражения. Долго думал о своих друзьях и любимых. До него только теперь дошло, что работа шинигами может быть очень интересной, и даже более того: она может стать его призванием. Но он уже все потерял, но взамен спас мир…

Ведь даже, несмотря на все проблемы, последние пару лет были захватывающими. Это было именно то, о чем я мечтал еще в детстве, читая под одеялом фантастические рассказы: приключения, сверхспособности (скорее причиняющие вред, чем пользу) и загадки (которые лучше и вовсе не разгадывать). И все же в этом был свой шарм. Все это было бы даже неплохо... если бы не его нынешнее положение. И еще Куросаки неожиданно вспомнил, ту сцену, когда он одолел Улькиору.
- Она плакала, это точно. Черт. Что со мной?
И вновь странный голос раздался где-то в глубине
- Это ты виноват, ты забрал у нее ценное…Ты должен умереть Куросаки-кун. Своим существование ты заставляешь страдать своих друзей.
-Это неправда.
-Правда, ты просто отрицаешь истину.
-Нет, я готов умереть за них.
- Вот и умри, после того как тебя не станет им станет легче.
-Давай же отдай нам свою душу и все будет хорошо.
(Тишина)

Мысли начали медленно разбредаться. Рыжий уже не мог рассуждать так четко, как несколько часов назад. Да и не хотелось. Его охватила апатия. Ему казалось, что он сошел бы с ума, стано накатывать одиночество.
– Ичиго вот ты и попался.
-Иное что с тобо…?
Не договорив фразу Куросаки медленно осел на пол и потерял сознание.
Куросаки заметил свое странное состояние за несколько секунд до появления боли. Представьте себе, каково это упасть в обморок, совершенно не ощущая своего тела. Сначала ему показалось, что он умер.
Он попытался напрячь все силы и встать. Бесполезно. Попробовал двинуть рукой... ногой... хоть пальчиком ... Не чувствую.
-Что со мной?
- Твое существование мешает твоим друзьям и тело согласно с этим…

Дальнейшего он не услышал, потому что его отвлек звук. Очень тихий и уже немного подзабытый, но от этого не менее прекрасный. Он на некоторое время просто растворился в этом звуке. Ичиго очень боялся ошибиться и поэтому старался даже не думать, чтобы не отогнать это наваждение. Но это было, определенно не наваждение…Странная мелодия звала его куда-то вдаль, далеко от этого места.

Отредактировано Ichigo (13-01-2011 12:59:22)

- Ичиго… - Отдалось громким эхом в подсознании, сердце, замедлив свой бег, остановилось, если конечно шинигами позволена такая роскошь как сердце, и, сорвавшись в бешеном темпе отсчитывать мгновения, украшенные страхом в жуткой смеси с адреналином, возобновило свой бег, пульсируя назойливыми молоточками в исках. Глаза застилал туман, разреженная пелена которого мешала сосредоточиться на объекте, вселявшем столь сильный страх. – Ичиго… - Вторило сознание, подключая к действию тело, несколько быстрых шагов, пара жестов руками, и глаза, все еще окутанные туманом смотрят на размытое пятно лица человека, всколыхнувшего внутренний мир девушки.
- Черт тебя побери, Куросаки, не время пол подметать! – Грозный выкрик, полный уверенности, вселяющий надежду окружающим, на самом деле не более чем хорошо отработанная маска, помогающая внешне избежать паники, внешне, но не внутри.  – Только не сейчас… Ичиго, да что же с тобой?! – Бушует подсознание. Если бы духовное состояние шинигами можно было бы материализовать, то перед нами открылась не столь позитивная картина: хрупкий женский силуэт, пробираемый еле заметной дрожью, ощутить которую можно лишь прикоснувшись к нервно вздымающимся плечам, тонкие дрожки слез, берущие свое начало из  прикрытых веками синих глаз, с дрожащими ресницами, покрытыми росой солоноватой кристально чистой жидкости, которая осыпается крошечными кристалликами, разбивающимися при взмахе ресниц о мокрую поверхность щек. В своем собственном мир Рукия может позволить себе столь сентиментальную вольность, закрыть рукой кандзи, гласящие о том, что она шинигами, напоминающие все обязанности и правила богов смерти при пребывании в мире живых. – Ичиго, если и дальше будешь валяться, то я вымою тобою пол в лавке Урахары. – Взгляд девушки проясняется,  а руки, сжимая в миниатюрных пальчиках ворот рубашки рыжего инкубатора проблем, начинают уверенными толчками приводить данного человека в чувства, ну или попросту брюнетка трясет за воротник здорового детину, пытаясь тем самым выбить из него дурь, что пока что не очень удается. Вместо обалдевшего взгляда в стиле Куросаки, сдвинутых бровей, что собственно не перестает раздражать окружающих, Рукия видит веки, отгородившие зрение парня от реального мира, все больше и больше хочется разозлиться на такой вот радушный прием, легко быть наивным и трудно – подготовленным к неожиданным ситуациям. Потому, продолжая вытряхивать из  Куросаки видимый сон, Кучики чуть не отпрыгивает в сторону, но, к сожалению не от радости, когда молодой человек таки пробуждается от неведенья. Его лицо оживает, но Куросаки Ичиго в нем узнать абсолютно невозможно, так как вместо теплых карих глаз на девушку смотрят два больших  черных недоразумения. От чего - то хочется повторить недавно завершенный процесс, попробовать вбить обратно вылезшего из неведомых глубин души друга существо.
- Черт… - Единственное, что может на данный момент произнести девушка, пытаясь оценить произошедшее в этом доме событие. Руки возвращаются на облюбованный воротник, а взгляд синих глаз, полный негодования, гнева и обиды, ищет глаза Ичиго, вернее того, кто теперь находиться в теле Ичиго.  – Действуй, Рукия, иначе будет слишком поздно, и грудь человека, закрывшая тебя от неминуемой гибели будет пронзена твоим собственным занпакто, твоею рукой, потому что, ты не смогла позаботиться о его жизни, как он в свое время позаботился о твоей, не обрекай себя на роль палача человека, значащего для тебя намного больше, того слова, которое в мире живых звучит как «друг». – Шепчет подсознание наряду с совестью. Понимание всего ужаса происходящего, к счастью юной шинигами, осознается достаточно быстро, вот только как противостоять обратной стороне Луны, о которой не известно фактически ничего? Как можно вернуть из глубин собственного мира того, кто сейчас по какой то причине предоставил свою физическую оболочку другому? Возможно, возвращать уже некого…
- А ну свалил, глазастый! – Неистово сжимая в руках ворот рубашки, брюнетка пытается отыскать хотя бы маленькую лазейку в тот самый мир, где возможно еще кто – то есть. – Куросаки, не будь слабаком, неужели ты думаешь, что спрятавшись, выпустив вместо себя это убожище, сможешь избежать столкновений с судьбой, с воспоминаниями, от которых ты никак не можешь отделаться? Неужели это тот самый воин, что обрек Айзена на вечное заточение, разве так ведут себя сильнейшие из сильнейших? Я не хочу верить в то, что говорил мне нии-сама, «люди, всего лишь жалкие слабые существа, нуждающиеся в нашей защите»  Ичиго, чтоб тебя, приди и скажи мне, что это не так, скажи что Бьякуя – сама ошибался, иначе я не смогу поверить даже в себя... Ичиго!  - Последнее слово срывается с губ девушки в унисон со срывающейся с подбородка слезинкой. Как бы хотелось сейчас оказаться в лавке Урахары, который знает, как можно справиться с данной проблемой, или в родных стенах Сейретея, где так же смогут протянуть руку помощи, но кроме скромного дома подруги, к сожалению ничего. – Иноуэ, беги к Урахаре, пожалуйста, поторопись, - не отводя своего взгляда от когда – то родных глаз, задыхаясь от сдавливающего горло комка безысходности, на едином дыхании произносит Рукия. – Ичиго, не смей сдаваться, иначе какой же ты шинигами, какой воин?  - Зачем все это? Девушка не знает ответа на данный вопрос, возможно озвученные слова всего лишь способ успокоить себя, возможно Кучики и вправду верить в то, что шквал подобной информации сможет добраться до внутреннего мира друга, пробудить его, вернуть в прежнее состояние, наивно, но на что же тогда полагаться? На то, что место боевого товарища займет пустой, которого придется, во что бы то ни стало, победить собственными руками, обагрить кровью тонкое лезвие Соде но Шираюки, задушить с помощью кидо. Разве так расплачиваются за спасенную жизнь, к тому же данная ситуация воскрешает в памяти до боли похожий случай, руки, мокрые от крови, и лицо умирающего лейтенанта. – Ты вкусила горький плод потери, и если тогда ты была всего лишь начинающим шинигами, полагающимся в большей степени на защитные рефлексы, то сейчас, пожалуйста, прояви разум. – Совесть тоненьким голоском вливается в общую суматоху мыслей. Есть ли у шинигами сердце, позволена ли им такая роскошь, не взирая на холодные строчки устава? Наверное есть, ведь если бы сердце не билось в груди хрупкй девушки, в одночасье потерявшей все, что когда то прочной нитью связывало ее с миром живых, то все произошедшее давным - давно приобрело бы другой поворот, и вряд ли в Обществе душ узнали о неком Куросаки Ичиго.

====> Парк
Аме и Орихиме меденно приблежались к дому девушки парень шел позади девушке и был на чеку, он опасался, мало ли появиться внезапно пустой или что-то в этом роде, и вот они уже подошли к дому и остановились около входа, парень тщательно сконцентрировался и проверил не шел ли за ними кто-нибудь следом, к счастью все было хорошо парень повернулся к девушке и с улыбкой на лице и удивлением проговорил:
- Так это и есть твой дом Химе-тян? Парень разглядывал дом будто никогда прежде не видел подобного - Как я и думал дом такой же как и хозяюшка? Парень посмеялся и стоял ожидая приглашения в дом ведь он был культурным и без приглашения никогда не входил.

Сори за маленький пост Х) просто правда пока не знаю что ещё добавить Х)

Девушка пропустила парня в перед, после чего сама отправилась на кухню, парень бродил по комнате и разглядывал все настоолько тщательно будто-то никогда подобных вещей в глаза не видел, и тут из кухни раздался голос девушки она спросила не против ли парень съесть гоху гокан на что тот ответил:
- Это моя любимая еда, я был бы очень рад если ты угостишь меня ею , после чего парень вновь продолжил все осматривать, он очень сильно заинтересовался фотографией молодого парня которая стаяла у Орихиме рядом с кроватью, ему казалось его лицо знакомым, но вспомнить он не мог, немного отвелекясь от фото парень продолжил изучать дом Орихиме, но в скоре голос девушки раздался вновь на этот раз она была совершенно близко она спросила освоился ли он.
- Да вродебы немножко, с небольшой застенчивостью в голосе пробормотал парень и подойдя к девушке в плотную продолжил - А я так и думал, что у тебя будет все чисто и не единой соринки, как никак, а такая девушка не может быть неряшкой Парень немножко посмеялся,после чего спросил, - Орихиме-чан, а кто тот молодой человек на фотографии, твой парень? Парень с интересом показал на фото и ожидал ответа от девушки.

офф: Прости, что то просле некоторых событий не прет сильно писать( надо разогреться

-----> Улицы Каракуры

В горле до сих пор стоит ком, ноги едва ли держат в стоячем положении. Всю дорогу до дома, что казалась чуть ли не вечной, Иноуэ плелась, словно подкошенная, не соображая ничего. Сил не хватало, чтобы думать, да и соображалка давно отключилась, решая предоставить телу теперь вертеться самому себе предоставленному. Варись, так сказать, в собственном соку. В глазах уже давно плавали невнятные звездочки, а спать резко захотелось просто неимоверно. Ночью поспать не удалось, а колоссальные затраты энергии на сражении буквально вымотали её под конец. Осталось дотянуть себя до ложа и упасть на кровать. Поспать несколько часов, чтобы никто и ничто не смогло её разбудить. Лишь бы не уснуть по дороге, хотя Химе отчаянно делала попытки не зевать и постоянно морщилась от боли. Прохожие странно косились на исцарапанную девушку, которая даже не могла скрыть теперь струек крови, стекающих по кистям рук. Нужно было срочно обработать порезы, преждевременно устранить из ран осколки, а потом уже думать о сне. Только бы дойти.
С ними все будет в порядке, главное, что большую часть повреждений я смогла залечить. Спасибо вам, Сюн-Сюн Рикка.
Обнимая себя за плечи, в очередной раз устало зевая и прикрывая глаза от неприятного ощущения по всему телу, Химе прибавила шагу, наконец достигая дверей и не оборачиваясь, к своему облегчению, дабы не обнаружить позади кровавые капли, - прошла в холл, тут же закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней спиной. До боли в лопатках, до сиплого стона. Губы дрожат от подступающей волны боли в районе плеч. Кажется, не все осколки. Похоже, не во-время отскочила и получила как минимум пять таких стекляшек. Реакция не та, что у шинигами, да и сюнпо не владеет. Одни минусы, чего говорить.
Выдыхая на последних минутах, она проскользнула в ванную, по пути скидывая туфли и слегка пошатываясь. Добрела до двери в ванную комнату, едва ли не застонав от досады, когда не хватило сил даже руки поднять. Стаскивая с себя жакет, превозмогая себя и колющую боль по всей коже, она сбросила жакет на пол, прошипев, когда задела больное место. Бледно - молочная кожа покрытая ссадинами и крупными царапинами, глубокий порез на ключице и небольшой торчащий осколок у сгиба локтя, который, впрочем, быстро выпал после того, как Орихиме выпрямила руку. Рассматривая свое отражение в зеркале, девушка включила воду, промочив лицо прохладной водой, чтобы хоть как-то пройти в себя. Недолго оценивая собственное состояние, она ощутила как ноги сами подкашиваются, а в глазах темнеет со скоростью метеоритного дождя. Мгновение и она уже оседает на пол, едва ли не ударяясь о край нежно-розовой ванны.

Сколько прошло времени, пока она пребывала в забытьи, рыжая девица не знала, но темнота, все гуще обступающая бессознательную попытку вырваться из кольца тени, казалось, пошла ей на пользу. Руки, немеющие от долгой потери сознания, уже не чувствовали боли от небольших ранений. Стекло, что оставалось в теле, почти не тревожило спокойного сна, словно алкоголь заглушая все отзвуки агонии. Недавнее ощущение собственной беспомощности куда-то пропало и на протяжении всего сна спокойствие лелеяло уставшие мышцы. Плотно сомкнутые губы порой пропускали легкие постанывания, словно ей что-то снилось, хотя на самом же деле перед глазами была все та же мрачная тьма. Через некоторое время Иноуэ смогла разлепить веки, ощущая под спиной холодный кафель, однако всего несколько секунд пыталась рассмотреть свое местоположение и вспомнить, почему она оказалась именно здесь. Почему все тело скрипело от изнеможения и с чего голова раскалывается, словно её ударили чем-то очень тяжелым. Веки снова прикрыли серую радужку, не в силах подбодрить покоившуюся на полу девушку подняться в более горизонтальное положение.
Я... жива, но... Кажется, что я должна была что-то сделать...
Что именно, она как на зло забыла. Впрочем, вскоре раздался тихий щелчок в дверном проеме и в холле кто-то быстро затопал, направляясь сначала в гостиную, затем в ванную комнату, откуда высовывались подкошенные стройные ноги хозяйки дома. Голос, что-то шепчущий над головой, она пыталась прогнать через свое затуманенное сознание, дабы вычислить гостя. Тщетно, даже тогда, когда чьи-то руки с силой подняли её, чтобы облить водой... Зачем? Что он этим добился? Почему он? Уж мужской тембр она опознала сразу, а вот точные параметры, типа имени, Химе пока не подобрала. Это не Ичиго... Этого оболдуя она узнала бы сразу же. Исида тоже исключался. Оставался Садо, но и тот не особо подходил под более высокий голос пришельца. Девушка вымученно застонала, когда странный посетитель начал одергивать её из стороны в сторону, подвязывая покалывающие от почти затихшей боли плечи, локти. Не успела она заявить о своих правах, как "этот кто-то" уже умудрился поднять её на руки и намеревался перенести в другое, более сухое место. Влажная одежда давала о себе знать едва ощутимым ознобом по всему телу. Рыжая заерзала, вытягиваясь в струнку на диване, которого уже касались её весьма пышные формы. Нос ощутил неприятный запах всего несколько секунд спустя. С тем же пискляво-капризным стоном девушка отвернулась и закашлялась, приоткрывая заслезившиеся глаза.
Какое-то время она пыталась отдышаться и все еще не глядя на посетителя, принялась глубоко втягивать носом воздух. В конце концов, она скосила несколько прояснившиеся от слез и дымки сна глаза на смутно знакомое лицо.
- Что... Кто вы? Я... Что случилось?
Облизнув растрескавшуюся нижнюю губу, она попыталась принять сидячее положение и по инерции обхватывая руками подрагивающие замерзшие плечи. Натыкаясь пальцами на бинты и ощущая неприятный запах мазей и трав, будто совсем недавно её искупали в каком-нибудь чайном растворе. Кожа испещрена мурашками, так как оставленные на проветривание окна все еще зияли раскрытыми рамами.
Она подтянула ноги к себе, судорожно проглатывая остатки слюны и наконец фокусируя взор на госте.
- Куроками-кун... Что ты здесь делаешь?
Глаза стали еще круглее и она наконец пришла в себя. Губы уже изогнулись в вопросительной букве "о".
Досадно, кажется я отключилась, когда дошла до ванной, чтобы вымыть оставшиеся осколки...
- Не мог ты принести воды?  Все еще все плывет...

Парень что-то пробормотал в свое оправдание, усиленно отводя взгляд, словно растерялся в конец, на что рыжая тихо шмыгнула носом и кисло вздохнула. Снова повела себя не так и вновь получает не нужную ей реакцию. В конце концов, они были знакомы не так давно, а уже наведываются друг другу в гости. Все же, Иноуэ ожидала, что это будет кто-то из ближнего круга. Ичиго, например...
Размечталась. Как же, у него есть дела и по-важнее... Снова спасает кого-то от нападения пустого...
Одноклассник вышел на кухню и девушка упала обратно на диван, прикрывая глаза и судорожно закусывая губу. Год назад она разрывалась между своими душевными порывами между двух огней, склоняясь к своему спасителю, а теперь... Снова ждет от него поддержки, но уже не как от объекта страсти. Теперь лишь очень хороший друг, а сердце занимает другой. Более мрачный и холодный, но все-же очень похожий на них - на людей. И даже теперь, когда она лежит крайне помятая, измученная насыщенным днем и поминая прошлое, в голове всплывают кадры из недавнего прошлого. Отчасти, вся эта слабость заключалась в той встрече. Остатки сил и самообладания рухнули, нуждаясь в подпитке. Нужно было развеяться, прогуляться с друзьями или, на худой конец, сходить в школу, для приличия.
Заверив себя в своей невиновности и стараясь не корить раненую душу во смертных грехах, она глухо выдохнула. Руки покоились на животе, веки плотно сомкнуты. Не будь её сила столь неравномерно колышущейся теперь, можно было подумать что она уже давно спит. Только грудь упорно и с легким надрывом вздымается после каждого импульсивного выдоха.
Через короткое время послышались шаги и рядом с диваном опустилась "тень". Нехотя раскрыв глаза, Орихиме взяла стакан и медленно принялась потягивать ледяную воду. Пересохшее горло протестовало и горело после каждого глотка, пальцы подрагивали от бессилия, а спина и вовсе отказывалась сделать хоть одно усилие, чтобы принять более сидячее положение. В глазах зарябило, потому снова пришлось их закрыть и молча пить. Так продолжалось, пока гость не задал свой вопрос. Она подавилась и слегка закашлялась, отводя стакан от губ и снова приоткрыв глаза, скосив взгляд на парня.
- Ничего особенного, Куроками-кун. Просто... в доме у Исиды-куна разбилось окно. Какой-то мальчишка запустил камнем в стекло и я попала под осколки, так как сидела ближе всех к подоконнику...
А что еще сказать? Что на них напали арранкары и она чуть было не осталась под грудой строй-материала и бетона? Тогда он точно сочтет ей сумасшедшей.
Тем временем рука его легла на дно стакана. Видимо он заметил как тряслись руки Иноуэ, которая все еще была в стрессовом состоянии и не могла толком сдерживать свои эмоции и дрожь крупно била по телу.
Парень пробыл с ней не так долго, как ожидалось. По правде говоря, сама Химе хотела, чтобы он поскорее ушел. Да, помог прийти в себя. Да, он оказался более положительным, чем считали его некоторые из одноклассников. В последние пару часов она ощущала себя не лучшим образом, потому после небольшой беседы и длительного молчания, девушка деликатно попросила гостя покинуть дом. Просто потому, что снова ощутила неприятную тупую боль и слабость в ногах.

Отредактировано Inoue Orihime (08-01-2013 16:55:03)

Еще с пару часов рыжая валялась на диване в беспамятстве, не желая никуда переходить и вообще хоть немного менять положение. В висках стучит кровь, в горле все сухо не смотря на очередную попытку глотнуть ледяной воды еще не осушенного стакана. Тело словно окаменело, а кожа все еще изнывала от полученных ранений. Легких, надо сказать, но саму себя она еще не научилась излечивать, а то бы давно была жива - здорова. Впрочем, это пустяк. Подумаешь, мелкие стеклышки. Немного подождать, пока все затянется, и можно смело рисковать жизнью снова.
Прикорнуть удалось, а просыпаться пришлось с судорогой. Над головой раздался оглушительный треск. Словно потолок провалился. Девушка даже вздрогнула, потрогав лоб, будь там горячка или это действительно не глюки, потом возвела глаза к потолку и расслышала грязную фразу, которая с каким-то подозрительно знакомым рыком достигла ушей прибалдевшей Иноуэ. Собственно, её уже словно обухом по голове огрели: она даже не сразу поняла, что звук тяжелой походки со второго этажа медленно перешел в сторону. Кто-то спускался по ступеням, медленно, но верно приближаясь к первому этажу и холлу, который был смежен с гостевой. Рот рыжей непроизвольно распахнулся, а сама она долго рассматривала знакомую фигуру из мощных костей и мышц. Всклокоченные светлые, с оттенком синевы, волосы, яркие такого же оттенка глаза, выражение лица без единой попытки расхохотаться или же брезгливой озлобленности. Он оперся рукой о косяк, а с обескровленных губ сочилась темно-алая струйка. Иноуэ опустила взгляд ниже, по мощной шее к рваной ране через весь торс. Серо-зеленые глаза стали круглыми от удивления и явного шока, который отчетливее проступал розовыми пятнами на щеках.
Ма....мочки... Ками-сама, что здесь происходит?!
Он рухнул на пол, но потом, как обычно храбрясь, поднялся, не дав ей подняться с дивана и, наконец, заняться делом. Не смотря на резкое обращение и привычный высокомерный, с хрипотцой, тон, она не могла просто так проигнорировать раненого. Пусть он и был её фактическим неприятелем, даже в Лас Ночес ей несколько раз приходилось лечить и его самого. Не смотря на то, что Джаггерджак любил над ней измываться и однажды чуть не придушил. Она не могла держать зла даже на Айзена, не смотря на то, что до сих пор в душе неприятно сквозила толика предательства. Тогда она ушла, оставив друзей без поддержки и своей силы, подтолкнула их на риск ради себя. Даже тогда выбор был, но пожертвовать собой было верным решением.
Губы безвольно дернулись, а сама девчонка таки заставила себя подняться на ноги и медленно подойти к измазанному собственной кровью Шестому.
- Г...Гримджо-сан, что вы здесь делаете... в таком... Вам нельзя передвигаться с такой раной, - она подошла ближе и потянула за локоть развалившегося на викторианском стуле мужчину, пытаясь поднять, - на диван, вам нужно лечь. Сидя я не смогу помочь.
Слова про Ичиго она решила пропустить мало ушей. Сейчас это было не главное, а выдавать друга вечно ищущему приключений филейную часть Сексте она не собиралась. Зачем? Чтобы снова кто-то пострадал, а ей вновь пришлось бы лечить двух калек? Он сам сейчас похож на вяленую рыбу, правда в несколько человечном виде, да еще и таких крупных габаритов. Она снова дернула его за руку, заставляя его подняться, неспешно потащила к узкой полоске сидения, стараясь уложить как можно прямее. Заколки на голове никуда не делись и шепот её орудия дал знать, что они, хоть и недовольны подопытным, все же готовы слушать новый приказ.
- Сотен Киссюн, - дрожащие пальцы закололо приятной теплой энергией, а Орихиме ощутила себя немного увереннее, чем пару минут назад. Она села рядом с диваном, подперев под себя ноги и не отрывая глаз от тяжелого ранения, напоминающего удар чьего-то клинка, и закусила губу, - это сделал... он?

Ярко апельсиновый щит медленно скрепливал разорванные ткани, сращивая мясо и кости, не оставляя и следа удара. Медленно, но все же, все-таки ранение было слишком глубоким. Явно удар нанес тот, о ком думала Иноуэ, но не решала назвать его имя вслух. Только этот шинигами мог так пробить иерро арранкара. Да и возглас наверху, когда тот только-только ввалился в её дом. Теперь понятно. Значит, он проломил двойную черепицу и кровлю всего лишь своим падением... И кто, скажите, на милость, теперь будет её чинить? Еще и дверь вынес, как нечего делать. Нет, разрушителя нельзя было пускать в чью либо обитель. В Мире Живых все состояло из настоящего материала, а не из духовных частиц, которые очень легко восстановить. Здесь нужно работать руками.
Заблуждавший было взгляд вновь вернулся на прежнее место и только тогда она чуть быть не подавилась воздухом, вовремя отклоняясь назад и набирая побольше воздуха в легкие, пока шея не была перехвачена бледными пальцами. Наверное, теперь на ней будут не только пятна чужой крови, но и синяк. Ну и хватка. Казалось бы, что он даже не сжимал руки, но нежная кожа уже стонала под напором словно окаменелых фаланг. Она с трудом сдержала стон боли и после того, как он выпустил её, судорожно втянула носом воздух, слегка потерев уязвимое место. При особой охоте, он с легкостью мог и шею сломать, она ведь ничем не лучше пичуг, что сновали сейчас по подоконнику, у самой спинки дивана. И хвала небесам, что он тут же потерял интерес и затих, разваливаясь на диване как подстреленный мустанг. Оставалось только закончить свое дело и звонить в службу, вызывать ремонтников. Только вот... Как им объяснить, как обвалилась черепица и... Стоп, а что если там тоже кровь? Она еще не ходила наверх и не выясняла что к чему, каким боком приклеено. Может быть, при падении, он завалился так же плашмя... Бред, неужели арранкар не может потерпеть боль и пересилить себя? Они же создания более крепкие, чем люди. Хотя, чего юлить, сама Химе бы уже мертва была после такого удара.
Она убрала руки, предоставив Аяме и Шун'о выполнять свою работу, сама же поднялась на ноги и потирая бинт на правом плече, медленно прошла через всю комнату, присаживаясь возле сломанной двери. Та вылетела с петель, но других видимых повреждений на ней не было. Вернуть бы её на место и с этим этажом все будет в порядке. С поверженным так же проблем быть не должно. Она лечила и более серьезные раны, потому на полное исцеление уйдет не более часа - двух. А пока рыжая планировала хоть немного привести себя в порядок. Да и жакет нужно было вычистить.
Направляясь в ванную, она даже не обратила внимания на капли крови по всему холлу. Это уже и она сама постаралась. Немудрено, если там и несколько мелких осколков где завалялось. Поднимаясь на цыпочки, девушка проскользнула в ванную и тихо охнула. Жакет, испещренный осколками и местами порванный, лежал на коврике, где, вероятно, она и распласталась. Это потом уже её Банджи нашел. Господи, ну и вид! Взгляд уткнулся в отражение зеркала. На щеке легкий порез, волосы растрепаны, глаза дикие, словно она только что попала под поезд и едва успела унести ноги.
И была она ничего себе так, страшненькой, но в меру...
Закусив нижнюю губу, Иноуэ взялась за гребень и принялась зачесывать волосы, приглаживая прядки и стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, чтобы не показаться себе запуганной курицей.

Пока девушка крутилась перед зеркалом, рассматривая все свои повреждения и, наконец, закончив зачесывать густые, слегка растрепанные рыжие волосы, в голову пришла самая логичная в такой ситуации мысль. Пока идет лечение, она хоть немного расслабится и уже более обстоятельно обмоется от пыли и грязи, где она уже успела за день поваляться: то с неизвестным шинигами, то с вайзардами, вперемешку с арранкарьем. День уж слишком затянулся, а тело требовало энергетической подзарядки. Точно, полежать в ванной, до те самых пор, пока мысли не соберутся в кучу и она начнет нормально мыслить.
Горячая вода как кипяченое молоко по коже. Ноющие мышцы шеи и спины мгновенно подтаяли, а на лице наконец показалась рассеянно-вымученная улыбка. Невозможно не улыбаться, когда после тяжелого дня тебя так размаривает, подмывая уснуть на месте. Благо, Химе помнила о "госте" и не позволила себе разлечься на пару часиков. Да и, как потом оказалось, она дверь забыла закрыть. Или же... Ну нет, он не мог сломать и этот замок. Еле успев включить душ и хоть как-то прикрыться руками от отодвинувшего занавеску арранкара, рыжая ойкнула и в ужасе вжалась в стену ванной, рассеяно закусывая губу и краснея, как мак. Да как он смеет? Совсем, что ли, уже совесть растерял? Или у него её и н было никогда?
Никуда теперь не спрячешься... У них что, так принято?!
- Я... Эй...
Она еще несколько секунд что-то мямлила, зажимая грудь руками и отворачивая лицо, стараясь не встречаться взглядом, так как знала, что покраснеет еще больше. Хотя, куда уж еще больше, чем сейчас. В такой близости от чужого тела хотелось сквозь землю провалиться, снова... но так, чтобы уже не возвращаться вовсе. Она даже и не подумала закрыть краны, чтобы вода не брызгала на вторженца. Плевать... Сам виноват, в конце концов, что он себе возомнил? Лейка выпала из зажатой у живота руки, когда тот вытащил из ножен катану. Отлично... Значит, он все таки так решил с ней разделаться? Но...
Я же ничего не...
Она судорожно жмурит глаза, стараясь до невозможности вжаться в стенку и по возможности с ней слиться. Лучше уж холодный кафель, чем сталь в горле. Впрочем, она ощутила лишь странную, покалывающую боль, казалось, по коже лоснилась именно сталь клинка, хотя этого просто быть не могло. Зачем такой странный способ и чего он добивается?
Ощутимо воспалились приступом открывшиеся тонкие ранки, и Иноуэ была уверена, что теперь еще и кровь придется смывать. Но после мечущихся по всей черепной коробке мыслей в голову пришла странная и более дикая мысль. Сразу же после теплого, несколько шершавого прикосновения к порезам на поврежденной руке и части предплечья. Не может... Веки медленно поднимаются и она с недоумением отмечает перед глазами подбородок с уже намокшими от воды голубыми прядками. Зубы сводит судорогой, а колени предательски трясутся. Лучше бы он убил ей, чем так издеваться. Впрочем, вскоре он окончил свою "миссию", кляня её неспособность хоть как-то помочь себе самой тем же способом, что она лечит остальных. Увы, он не знал, что собственное орудие против себя применить не под силу никому.
Девушка с облегчением выдохнула, когда Шестой наконец вылез из поддона и отвернулся. Она метнулась к стеллажу с полотенцами и замоталась в одно из полотнищ, крепко перевязывая узел на груди.
- Да, я не могу себя излечить. Это не чужое тело. Я не могу терять и восстанавливать свои же силы одновременно. Это очевидно.
Голос едва заметно дрожал от гнева. Если бы он просто дождался, пока она выйдет из ванной комнаты, чтобы задать свои вопросы... А не вламывался вот так, без приглашения. Вылезая из поддона следом за котом, она с удивлением заметила, что ранения от осколков уже почти не зудят. Неужели потому ему нужна была катана? Какой странный способ... Но это ничего не меняет.
Иноуэ даже проигнорировала последнюю угрозу, хотя знала, чем это чревато.
- Даже если здесь и есть патрульные шинигами, я не позволю тебе навредить им, несмотря на то, что сама же вылечила.
Поджав губы, она дождалась, когда мужчина развернется и, не контролируя собственных действий, заехала ему по щеке. Плевать, что заболела ладонь, чуть не треснувшая костью после попадания по мощной челюсти.
- Не смей так делать боле.
Рыжая выскочила из ванной и быстро нырнула в темную гостевую, отыскивая хотя бы халат. Не ходить же ей теперь в одном полотенце по дому. Да и вообще... Лучше бы он сейчас же покинул её. В присутствии пустого она ощущала себя совсем пришибленной, и это с разницей того, что суровое спокойствие всегда кажется опаснее, нежели откровенная агрессия. Она Шиффера так не боялась.

Она была рада, что Секста остался в ванной. Пусть и в шоке, пусть в праведном гневе, но благодаря этому мешканью рыжая успела найти таки злополучный шелковый халат и запахнув его чуть ли не до горла, с некоторым облегчением выдохнуть. Да что здесь происходит, в конце концов. После того странного отката времени, все пустые как с цепи сорвались... Айзену стало совсем плевать на своих подчиненных и теперь они воротят, что хотят? Отчасти, судя по внешнему виду, один уже поплатился за свою спесь. Не было сомнений, что распорол тело Шестого именно их Владыка шинигами. Неужели, тот настолько озверел, что даже этот шинигами не выдержал... В последний раз Иноуэ видела главного врага Общества Душ перед финальной битвой... Тогда он не показывал недовольства кроме одного единственного раза, в единичном зале, когда Лоли и Меноли позволили себе сболтнуть лишнего. Кажется, это было так давно.
За спиной послышались шаги, на что девушка нехотя обернулась, старательно делая вид, что все в порядке. Когда же тот рухнул на диван, она тихо выдохнула и постаралась придать лицу более спокойное выражение, чем ранее. Скрестив руки под грудью, смотрит за переменой лица, сменой позы, с некоторой зажатостью в теле боясь даже шаг сделать. После удара ладонь все еще жгло, но уже не ощущалась боль. А вот во взгляде кота ощущалось холодное, расхлябистое спокойствие. Что, ему было бы все равно, ударь она его даже стулом? Невозможно. Он, казалось, вообще забыл о её существовании. Странный тип, нельзя предугадать, как он поступит. Иногда, предсказуемость лучше не осмысленности действий. Так хоть есть возможность защитить себя.
Тем временем мужчина начал что-то рассуждать о её доме, обстановке, которая ему явно не импонировала. Она даже не обратила на это внимания, как и на вальяжную позу и варадзи на журнальном столике. Только вот когда он снова поднялся, все внутри будто струной натянулось. Для чего он пошел к полке с маминой вазой? Там же расположились и мягкие игрушки, когда-то подаренные её братом. Телефон так же покоился на тумбе... Не долго, нужно сказать. Вскоре все это полетело на пол с тихим хрустом, будто ничего не было и все это всего лишь иллюзия больного мозга. Сталь в светлых глазах проступила отчетливее, а радужка потемнела от подкатывающей ярости. Да как он смеет всю разносить? Это не его территория и доводить дом до полнейшей разрухи не положено. Да черт возьми, никто не имел права портить чужое имущество.
Рыжая схватилась за голову и только Эспада отошел от полок, метнулась туда и принялась поднимать все, задерживая дыхание и стараясь не разрыдаться. Осколки можно было склеить, только толку теперь от этого...
- Что ты делаешь? Сумасшедший! Ты... ты... не смей ничего трогать в этом доме, слышишь... Не смей.
Губы дрогнули, а одинокая слезинка закатилась в рот, пока она, не поднимая головы, рылась в осколках фаянса. Пожить значит решил... Отлично. Просто прекрасно. Значит, скоро ей придется жить в руинах. От дома такими темпами ничего не останется. Если бы она была такой же смелой, как Кучики, она бы заехала наглому пришельцу еще раз, только чем потяжелее.
- Мне будет уже не о чем говорить, если здесь кирпичика не останется... Ты сам привлечешь внимание. Успокойся, прошу тебя.
Краем уха она услышала, как двигается мебель. Он что, решил полностью все переделать? Может, попросить потом Садо помочь с перестановкой? Неудобно...
Нужно мне было вообще его лечить? Но тогда... Нет, я бы не простила себе этого.